Храповицкий Александр Васильевич
Басни
- Подражание Лафонтену. Книга 3, баснь 10 (“Картину выставил народу…”)
- Баснь, посланная к И. И. Дмитриеву (“Телица белая…”)
- Мужик и Господа
КНИГА 3, БАСНЬ 10
Картину выставил народу,
Не помню, Рубенс ли, Жордан или другой,
Где, смелой кисти дав свободу,
Написан страшный лев и человек нагой,
Который сильною рукой
Один льва убивает.
Народ победу возглашает,
Народ кричит: “Вот люди каковы!
Пред храбрыми людьми всегда трусливы львы”.
Но лев живой, пришедши ненароком,
Заставил вдруг народ молчать:
Взглянул грозящим оком,
В картине находя то явственным пороком,
Чему противное всегда мог доказать,
И тут изволил всем сказать,
Что и в картинах львы поверхность бы имели,
Когда бы рисовать умели.
<1799>
БАСНЬ, ПОСЛАННАЯ К И. И. ДМИТРИЕВУ
Телица белая и лучшая из стада
Богам на жертву избрана;
Она
Таким богам великая награда,
Которы никогда
Цены невинности не знали
И завсегда
Правдивых угнетали,
Чрез гром и молнию на пагубу людей
Богами только стали.
Но что ж случилося с телицею моей?
Ее украсили повязкою священной
И цепью, из цветов и листвия сплетенной;
Великий сонм ко храму с нею шел,
Хор громко пел,
Играли на трубах и в бубны били,
И все с почтением к телице подходили.
Телица видит то
И мыслит: “Почести такие мне за что?
Или я сей страны владетельна княгиня,
Или защитница, или богиня?
Когда то думают, то думаю и я;
Всегда небесный глас бывает глас народа;
Другая будет жизнь моя,
И будет новая богов порода”.
Уже вошла телица в храм.
Горит священный огнь, курится фимиам;
Жрецы, служебники и жрицы,
Схватя рога невинныя телицы,
Пред жертвенник влекут,
И тут
Главу ее топор от тела отделяет.
И так-то ищущий чинов не помышляет,
Что он в обманчивой великости своей
Падет без головы с телицею моей.
3 сентября 1799
Вне города жил царь и царский двор
С тех пор,
Как летние жары настали;
А в ближних деревнях крестьяне работали.
Из них один тащил на лошади навоз,
Другой, соломою набив тяжелый воз,
Подпряг волов ленивых пару,
Которые от устали и жару
И с места не пошли.
Хозяин их за то нещадно бил дубиной.
Тут двое из господ сошлися с мужичиной
И звали мужика безмозглою скотиной,
Прямою дурачиной,
За то, что больно бил измученных волов.
Крестьянин, убоясь боярских грозных слов,
Сняв шляпу, говорит: “Виновен перед вами,
Вельможными панами;
И также виноват теперь перед волами:
Отнюдь не ведал я,
Что есть и при дворе волам моим друзья”.