Практический доктор
Простуду получив на празднике весной,
Сапожник занемог болезнью водяной.
И как у знахарей бедняжка ни лечился,
Все не было ему отрады никакой;
И вот он доктора просить к себе решился.
А кстати в городе, где тот сапожник жил,
Отменный доктор был:
Водой холодной он и паром
Больных богатых исцелял;
Притом по четвергам людей убогих даром
В передней у себя словами врачевал.
К нему жена сапожника сходила,
Больного посетить с слезами попросила,
И врач проездом в их квартиру забежал.
В перчатке лайковой рукою
Сапожнику, раздутому горою,
Слегка пощупал пульс, слегка живот помял,
Потом, пожав плечами,
Решительно сказал:
“Напрасно вы меня призвали,
Надежды нет! Ему, наверно знаю я,
На сутки лишь всего осталося житья!..”
Затем, фуражкою накрывшись, он умчался
Лечить других больных.
Но только гром колес его вдали затих,
Сапожник крошечку с постели приподнялся
И шепчет: “Дунюшка, жена!
У нас была в чулане ветчина;
Мне хочется её…” Жена тотчас сходила,
Ветчинки принесла, больного покормила,
Поправила под ним подушечку, и он
Заснул глубоким сном.
Когда-жь часов чрез восемь пробудился,
Почувствовал, что в нем
Во время сна случился
Болезни перелом:
Под ложечкой как будто бы опало,
Дыханье у него свободней, легче стало;
И начал с этих пор
Сапожник поправляться
И, выбросив все снадобья на двор,
Он хлебом с ветчиной придумал лишь питаться.
Когда жь совсем здоровым стал,
С тем медиком ему случилось повстречаться
И чудный врач его к несчастию узнал.
Подробно распросил о всем, и с изумленьем
Услышав, что больной своим выздоровленьем
Обязан ветчине, сейчас же порт-моне
Из фрака свой достал
И на особенном листочке записал:
“Иван Петров, сапожник цеховой,
Опасно так был болен водяной,
Что я за жизнь его на сутки не ручался;
Но стал он есть одну
Лишь с хлебом ветчину,
То оздравел и жив до-сель остался.
N. B. Поверить этот факт мне нужно поскорей..
Затем, спустя немного дней,
Зовут его к портному,
Который жил вблизи от докторского дому,
И тож водянкою хворал.
Обрадовался врач тот случаю такому,
Немедленно пешком к больному прибежал;
Глядит и видит: плохо дело!
Но чтоб недавний факт поверкой подтвердить,
Потер он лоб и начал смело
Родным портного говорить:
“Ну, нечего сказать, поздненько вы хватились.
Но впрочем и за то вас можно похвалить,
Что именно ко мне вы ныне обратились.
Я против водяной такой нашел секрет,
Которого во всей науке нашей нет.
Теперь вы слушайте: возьмите
Скорее ветчины и только ей одной,
Да помните, сырой,
Больного накормите.
Когда же он уснет, пусть спит себе да спит,
А завтра я его приеду навестить.”
И в этот раз сдержал свое он верно слово;
Приехал по утру,– но как нашел больного?
Так точно, как вчера с опухнувшим лицем,
Лежащим на катке, но только не живого:
С лекарства нового он умер прошлым днем.
Задумался тут врач на несколько мгновений,
Известный порт-моне достал опять и в нем
Под прежнею статьей он пишет: “Nota bene:
В болезни водяной сырая ветчина
Сапожникам спасенье,
Но для портных смертельный яд она!”
—–
И вот, читатель, заключенье
Не хитрой притчи сей:
“Помилуй Бог от этаких врачей,
Какие в врачестве аза в глаза не знают,
И лишь по случаям науку поверяют!”
1863 и 1864 года