Приезжий из Москвы
“Иван Семенычу!” “А, дедушка Аника!..
Здоров ли ты, родной?. ” “Да вот, как видишь сам,
Таскаюсь, друг великий,
Покуда терпит Бог грехам,
Хоть правду вымолвить, маленько стало мочи.
А ты то из Москвы давно-ли прибыл к нам?”
“В субботу только к ночи.”
“Ну, расскажи же, кто в Москве из наших есть?”
“Да человек пяток наверно наберется.
Вот Сидор, Чуйкин тесть.”
“Что, в дворниках все трется?”
“Нет, ныньче, дядя, он на линию попал;
От Тырдова купца артелью заправляет,
По всем присутствиям там трубы прочищает,
И сам то, как купец какой хороший, стал:
В калошах да в пальтах, с часами щеголяет!”
“Дай Господи ему!.. Он мне, хоша и сват,
А жил со мною, словно брат.
Бывало радость-ли, какая-ли кручина,
Аль просто так домашняя причина,
Он все ко мне идет,
Да выпить, чувствуешь, по махонькой зовет.
Я точно хоть людям говаривал и мало,
А часто думывал, об нем, сынок, бывало,
Что этой голове
И быть-то лишь в Москве!.”
“Действительно, мужик он с аблимантом!
Но ведь и то сказать: кто станет счастью мил,
Того оно найдет каким-нибудь талантом!..
Ты помнишь, Пашка был!
Козою драною он больше прозывался,
Ведь, дома ни к чему тот парень не гождался
И с голода чуть-чуть не помер тут у нас.
А посмотрел бы ты на Пашку то сей-час,
Как, значит, он в Москве фактуре *) приглянулся,
Ты просто б ужаснулся.
Рылище, пузо, вот!.. ну, истовый Бугай!.”
“Чему ж дивиться, друг?.. В Москве вода-то, чай.
Не наша прудовая
И жизнь не здешняя, век-вечный трудовая;
А промысел то там имеет он какой?”
Женился, дедушка, на блинниде вдовой!.
Она хоша того, болтают, глуповата,
Старенька, рябовата,
Да каменный домок, у ней в Рогожской свой.
Так, значит, Павел с ней чаи лишь роспивает.”
“А что об нас то он
Частенько поминает?”
“Еще-б!.. всему селу прислал со мной поклон,
Тебе-жь особое почтенье.”
“Спасибо и ему, что в чести не забыл.
Ведь, он мне, брат не чуж, а сын крестовый был.
Не то, чтоб, значит, я, жена его крестила,
Да в кумовьях кажись единственная сила!..
Лишь то послушать мило мне,
Что вся моя родня, какая проживает
В далекой стороне,
Вся, значит, спододна, да на верх выплывает!…”
“Пожалуй и не вся, вот зять Филюшка твой
Подико-с, как ныряет!…
Смотреть — позор людской;
А быть таким, не дай Бог недругу лихому!
Не только место в кучерах,
Одежду пропил всю в Московскик кабаках,
Шубенки нет плохой дойти зимой до дому!..”
“Какая-жь мне родня твой будет Филимон?”
Окрысился старик: “вот-разве та, что он,
На Кульке, на моей на дочке то женился?..
Так тут прямой закон,
Что если бы в родстве со мной он находился,
Не стал бы с Кулькой их венчать отец Семен.”
—–
Читатель! если вам Фортуна улыбнется
И поведет с собой все выше, выше вас,
То сколько в счастии у вас
Любезнейших друзей, приятелей найдется!..
Когда же сверху вниз начнет она толкать,
Поверьте, и родня вас плохо будет знать!
*) т. е. фортуне.