Я иногда бываю пьян, но я во хмелю смирен. Я сажусь в угол, смотрю, как другие ссорятся или целуются, и в это время мысль моя работает с особенной быстротой. Вот несколько моих мнений и наблюдений.
- Чем более у писателя сравнений, тем он глупее.
- Чем более человек думает, тем менее он находит сходств в физической и нравственной стороне природы. Чтоб находить разные сходства, нужно удалиться от природы и закружиться в самом себе, угореть. Писатели, угоревшие от известности, наиболее склонны к сравнениям. Многие весьма умные люди принимают это за глубину, но тут умные люди оказываются глупее глупых писателей, и все это ужасно смешно.
- Я ужасно люблю инстинкты. Только инстинкты вызывают сильные, выразительные и художественные жесты. Только инстинкты дают силу. Все говорят слово сила, но едва ли кто понимает, что это значит. Обыкновенная человеческая сила ничего не стоит. Сила — в природе, и в человеке она является в виде инстинкта. Человек без инстинктов слаб, ничтожен.
- Эта артистка любит теперь Шумана и презирает итальянцев; но возвратите ей голос,– она бы (умудренная годами относительно драматического выражения) зарыдала от чувства полного блаженства, пропев “Casta diva”.
- В России есть одна хорошая легенда о холопьей войне. Если бы поэты взяли кнутья, они давно бы прогнали сволочь. Действительно, ученые придут поклониться поэтам: роясь в подвалах анализа, им отраднее, чем кому-либо, видеть результаты своей потовой работы в легких и веселых образах поэта. Музыканты теперешние забыли, что музыка есть поэзия. У них пьесы есть собрание правильных звуков, а не поэзия.
- Мне суждено пережить трех великих актеров, с которыми я был в самых дружеских отношениях. Контраст Садовского и Мартынова — при внешнем сходстве (оба умерли от пьянства). Этим контрастом все исчерпывается… Вздор критиков, вздор публики, вздор начальства театрального.
- В хорошей душе, богатой удержанными впечатлениями, происходит вот что: в минуты думы,– творчества,– все удержанные впечатления вращаются как бы в калейдоскопе, но тут же присутствует одна неподвижная постоянная мысль, которая выбирает и нижет на себя все, что найдет нужным в калейдоскопе.
- История, опыт, разум нам говорят, что пьянство и вообще одурение есть необходимый спутник бедности и невежества. Я не знаю, справедливо ли, гуманно ли отнимать эту последнюю радость у лишенного всех радостей человека? Правительство, если хочет быть честно, должно признаться, что оно не в состоянии уничтожить причин пьянства, и уж не сметь отнимать у народа его последней радости. Оно не в праве запретить ни пьянства, ни опьянения до самозабвения, т. е. прекратить грабеж людей, напившихся до самозабвения.
Оправдания и объяснения своих поступков
Я никогда не оправдывался: оправдываться нехорошо, нас современники должны судить так же, как будет судить нас потомство, т. е. не слушая наших оправданий. Когда оправдываются, то представляют себя (иногда с намерением, иногда невольно) не тем, каков действительно есть, а каким хотелось бы, и при известной убедительности иногда достигают цели и вводят людей в заблуждение. Когда мало надежды убедить многих, то оправдываются в своей семье и в кругу близких, в которых могут найти поддержку. Вот смешная сторона дела. Объяснять свои поступки, т. е. зачем сделано или сказано, с какой целью. Так делают несильные люди, чтоб заставить говорить о себе. Этим отличалась партия западников в Москве, и преимущественно щепкинская.
1872 г.